Голубоглазый дьявол - Страница 18

Многое в наших отношениях было как надо. Самым трудным для меня было справиться с потерей душевного равновесия. Мужчины в моей жизни всегда были предсказуемы. Ник, однако, на одни и те же поступки в разное время реагировал по-разному. Я никогда не знала наверняка, сделала ли я что-то, заслуживающее его похвалы или недовольства. От этого я становилась беспокойной, постоянно пытаясь понять, как мне следует себя вести.

Ник помнил все, что я когда-либо рассказывала ему о своей семье и детстве, но изображал все совсем в ином свете. Он сказал мне, что никто, кроме него, меня никогда по-настоящему не любил. Он сказал мне то, что я действительно думала, о себе, о том, кто я есть, и он так хорошо разбирался во мне, что я начала сомневаться в своих собственных суждениях. Особенно когда он стал повторять знакомые фразы из моего детства… « Ты должна свыкнуться с этим».

«Ты преувеличиваешь».

«Ты принимаешь все слишком близко к сердцу». Моя мать говорила мне это, а теперь и Ник говорит мне то же самое.

Он совершенно неожиданно выходил из себя, когда я неправильно готовила сэндвич для ленча, когда забывала что-нибудь сделать. Поскольку у меня не было машины, мне приходилось четверть мили до бакалейного магазина ехать на велосипеде, и мне не всегда хватало времени, чтобы закончить все свои дела. Ник ни разу не ударил меня с того времени. Вместо этого он ломал вещи, которые были мне дороги, сорвал изящное золотое ожерелье с моей шеи, швырнул хрустальную вазу. Иногда он притискивал меня к стене и кричал мне прямо в лицо. Я боялась этого сильнее чего бы то ни было, громкий голос Ника разрывал воздух вокруг меня, уничтожая меня по частицам, которые нельзя было собрать снова.

Я начала часто врать, боясь выдать какую-нибудь мелочь, которую я сказала или сделала, которая может не понравиться Нику, все, что могло разозлить его.

Я стала настоящей подхалимкой, уверяя Ника, что он умнее всех остальных вместе взятых, умнее его босса, людей в банке, умнее любого в его семье или моей. Я говорила ему, что он прав, даже если было очевидно, что он ошибается. Несмотря на все это, он все время был недоволен.

Наша сексуальная жизнь покатилась под гору, по крайней мере, что касается меня, и я была абсолютно уверена, что Ник этого даже не заметил. Нам никогда не было так уж хорошо в постели – до Ника у меня не было никакого опыта, и мне неоткуда было узнать, что делать.

Когда наши отношения только начинались, я находила какое-то удовольствие в том, чтобы быть с ним. Но со временем он перестал делать то, что он знал, мне нравилось, и секс превратился в дело двух секунд. Даже если бы я знала достаточно, чтобы объяснить Нику, что мне нужно, это не играло бы никакой роли. Его интерес к сексу не заходил дальше простого действия, когда одно тело входит в другое.

Я пыталась быть как можно сговорчивее, делая все необходимое, чтобы покончить с этим поскорее. Любимой позицией Ника было сзади, он входил в меня резкими, эгоистичными рывками, которые совсем меня не возбуждали. Он радовался тому, что я не из тех женщин, которым требуются предварительные ласки. И правда, я прекрасно обходилась без предварительных ласк – они бы только продлили акт, который был грязным, часто неприятным и абсолютно лишенным романтики.

Я поняла, что совсем не сексуальна. Меня не трогал вид тренированного тела Ника, всегда в хорошей форме потому, что большую часть своего обеденного перерыва он проводил в спортивном зале. Когда мы выходили в город, я видела, как другие женщины смотрели на моего красивого мужа и завидовали мне.

Однажды ночью мне позвонила Либерти и по звуку ее голоса, я тут же поняла, что что-то не так. – Хейвен, у меня плохие новости. Это касательно Гретхен… - Когда она продолжила, я почувствовала себя раздавленной от шока и отчаяния, я изо всех сил старалась понять ее, как будто она говорила на иностранном языке. Два дня подряд у Гретхен болела голова, и она потеряла сознание в своей комнате – папа был в зале на первом этаже и услышал глухой стук. К тому времени, как приехала скорая, она была уже мертва. Кровоизлияние в мозг, сказали в больнице.

- Мне так жаль, - сказала Либерти, в голосе ее звучали слезы. Я слышала, как она высморкалась. – Она была таким замечательным человеком. Я знаю, как сильно вы любили друг друга.

Я села на диван и откинула голову на спинку, позволяя слезам горячими ручейками стекать по моим щекам. – Когда похороны? – удалось спросить мне.

- Через два дня. Ты приедешь? Остановишься у нас с Гейджем?

- Да. Спасибо. Я… Как папа? – Неважно, какие между нами отношения, мне было ужасно жаль отца. Ему, наверное, очень тяжело потерять Гретхен, тяжелее многого, с чем ему приходилось сталкиваться.

- Думаю, как и следовало ожидать. – Либерти снова высморкалась. И добавила напряженным шепотом, - Я никогда раньше не видела, чтобы он плакал.

- Я тоже. – Я услышала, как во входной двери повернулся ключ. Ник дома. Я испытала облегчение, мне хотелось почувствовать утешение его объятий. – Как Каррингтон? – Спросила я, зная, что младшая сестренка Либерти была очень близка с Гретхен.

- Так мило, что ты спросила об этом… это по-настоящему шокировало ее, но с ней все будет в порядке. Ей трудно понять, как все может так внезапно измениться.

- Это трудно понять даже взрослым. – Я прижала рукав к мокрым глазам. – Я даже не знаю, поеду на машине или полечу. Я позвоню, когда поговорю с Ником и все выясню.

- Окей, Хейвен. Пока.

Ник вошел в квартиру и поставил на пол свой портфель. – Что случилось? – спросил он, и нахмурившись подошел ко мне.